Навеяло очередными вопросами и дискуссиями про Хэллоуин. А почему такая у нас нелюбовь к этому детищу западной культуры? Чем оно так принципиально отличается от столь любимых народно-христианских праздников на Руси (колядок, масленницы, купалы итд). Просто тем, что он западный?
О таинстве Покаяния. Из лекции о. Владимира Воробьева 30.03.94.
Затем в требнике написано: «Духовник вопрошает его (кающегося — о. Владимир) прилежно едино по единому, и ожидает его (или ее), донельже отвещает противу коегождо вопрошения».
Священник вопрошает: «Рцы ми чадо: аще веруеши, яко церковь кафолическая апостольская, на Востоке насажденная и взращенная, и от Востока по всей вселенней разсеянная, и на Востоце и доселе недвижимо и непременно пребывающая, предаде и научи; и аще не усомнишася в коем предании». В ответ на этот вопрос кающийся должен прочитать Символ веры — не формально, конечно, ибо это момент исповедания православной веры.
Затем следуют другие вопросы, которых в требнике весьма много. После всех этих вопросов, которые большинство из вас, наверное, никогда не слышали, священник должен прочитать еще одно увещание, которое, наверное, тоже никто из вас никогда не слышал: «От сих всех отныне должен еси блюстися, понеже вторым крещением крещаешися, по таинству христианскому, и да положищи начало благое, помогающу тебе Богу: паче же не поглумися на тоежде обращаяся, да не твориши человеком смеха, сия бо христианам не суть прилична: но честно, и право, и благоговейно пожити да поможет тебе Бог Своею благодатию».
Только теперь, после этого увещания, кающийся должен еще раз проверить свою совесть и если что-то скрыл, должен сказать, что он сделал плохого. Когда же он исповедался полностью, он должен стать на колени, и священник читает над ним разрешительную молитву: «Господи Боже спасения рабов Твоих, милостиве и щедре и долготерпеливе, каяйся о наших злобах, не хотяй смерти грешника, но еже обратитися, и живу быти ему: сам и ныне умилостивися о рабе Твоем (или рабе твоей)…, и подаждь ему образ покаяния, прощение грехов и отпущение, прощая ему всякое согрешение, и соедини его святей Твоей Церкви, о Христе Иисусе Господе нашем, с нимже Тебе подобает держава и великолепие, ныне и присно, и во веки веков, аминь».
Читать далее «О таинстве Покаяния. Из лекции о. Владимира Воробьева 30.03.94.»
свт. Иоанн Златоуст о подготовке к Причастию
Беседа 28 на послание к Коринфянам Отрывки
«Упомянув о таинствах, он (апостол Павел — Д.С.) нашел необходимым изложить подробнее этот предмет, как не маловажный; потому в беседе об нем внушает великий страх и доказывает, что главное благо в том, чтобы приступать к ним с чистой совестью. Не довольствуясь сказанным прежде, он присовокупляет еще следующее: «да испытывает себя человек»; это же он говорит и во втором послании: испытывайте (2Кор.13:5), а не так, как поступаем мы, сообразуясь более с временем, нежели с душевным расположением. Мы стараемся не о том, чтобы приступить приготовившись, очистившись от всего злого и с полным благоговением, но чтобы в праздники и тогда, когда приступают все.
Не так повелевает Павел; он знает одно только время для приступания к тайнам и причащения, – когда чиста совесть. Если мы не приступаем к чувственной трапезе, страдая горячкой и приливом дурных соков, чтобы не подвергнуться смерти, то тем более нам не должно касаться этой трапезы с порочными пожеланиями, которые хуже горячки. Под именем порочных пожеланий я разумею как телесные, так и любостяжание, гнев, злопамятность и вообще все порочные наклонности. Приступающему должно очиститься от всего этого и тогда уже касаться этой чистой жертвы, а не с небрежением и леностью как бы по принуждению приступать ради того, что случился праздник, с другой же стороны, когда есть сокрушение и готовность, не откладывать потому, что нет праздника. Праздник есть совершение добрых дел, благочестие души и строгость жизни; если ты имеешь это, то всегда можешь праздновать и всегда приступать. Потому (апостол) и говорит: «да испытывает себя» каждый, «и таким образом пусть»; повелевает испытывать не одному другого, но самому себя, устраивая судилище без гласности и обличение без свидетелей.
Читать далее «свт. Иоанн Златоуст о подготовке к Причастию»
Размышления о таинстве исповеди. Отрывки из дневников о. Александра Шмемана
Понедельник, 17 сентября 1979
Бился, если так можно выразиться, над «Таинством покаяния», над его историческими, богословскими, психологическими «метаморфозами». Всегда то же удивление: оказывается, «богословие» попросту ничего путного по этому вопросу не сказало. Как, почему из таинства примирения с Церковью превратилось оно в нашу современную трехминутную исповедь? Как, почему все миряне превратились в «отлученных»? На все это ответов нет, никто этим не занимался, а между тем для Церкви, для ее, так сказать, «повседневной жизни» нет проблемы более насущной. Что такое «разрешение грехов»? В чем состоит власть «вязать и решить»? И так далее. Выходит так, что, за что ни возьмешься — реальное жизненное, — всегда оказываешься перед «целиной» и нужно все начинать сначала, причем и само это «начало» неясно…
Я не сомневаюсь, что, несмотря на все «метаморфозы», в таинстве покаяния есть преемство, есть какое-то основное, глубокое подлежащее, то есть сама реальность, сама сущность покаяния, неотделимое от сущности христианства. Христианство есть покаяние, и потому Церковь есть таинство покаяния, и потому в Церкви есть таинство покаяния. Но уразуметь, вскрыть подлинный смысл и содержание этого тройного есть нелегко. Ибо тут-то и начинает все двоиться, становиться двусмысленностью. Покаяние — тоска не по «праведности», а по Богу: «Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене…». В отрыве же от этого своего «теоцентризма» оно становится «антропоцентрическим» и неизбежно скользит либо к юридизму, либо к психологизму… Но как «реставрировать» это таинство, если сами верующие принимают эту редукцию, ибо ею пронизана вся наша культура?
Бился, если так можно выразиться, над «Таинством покаяния», над его историческими, богословскими, психологическими «метаморфозами». Всегда то же удивление: оказывается, «богословие» попросту ничего путного по этому вопросу не сказало. Как, почему из таинства примирения с Церковью превратилось оно в нашу современную трехминутную исповедь? Как, почему все миряне превратились в «отлученных»? На все это ответов нет, никто этим не занимался, а между тем для Церкви, для ее, так сказать, «повседневной жизни» нет проблемы более насущной. Что такое «разрешение грехов»? В чем состоит власть «вязать и решить»? И так далее. Выходит так, что, за что ни возьмешься — реальное жизненное, — всегда оказываешься перед «целиной» и нужно все начинать сначала, причем и само это «начало» неясно…
Я не сомневаюсь, что, несмотря на все «метаморфозы», в таинстве покаяния есть преемство, есть какое-то основное, глубокое подлежащее, то есть сама реальность, сама сущность покаяния, неотделимое от сущности христианства. Христианство есть покаяние, и потому Церковь есть таинство покаяния, и потому в Церкви есть таинство покаяния. Но уразуметь, вскрыть подлинный смысл и содержание этого тройного есть нелегко. Ибо тут-то и начинает все двоиться, становиться двусмысленностью. Покаяние — тоска не по «праведности», а по Богу: «Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене…». В отрыве же от этого своего «теоцентризма» оно становится «антропоцентрическим» и неизбежно скользит либо к юридизму, либо к психологизму… Но как «реставрировать» это таинство, если сами верующие принимают эту редукцию, ибо ею пронизана вся наша культура?
Четверг, 21 февраля 1980
Первая Преждеосвященная вчера, а до нее, так же как и накануне, бесконечные исповеди. И, как всегда, чувство неясности: в чем смысл исповеди, такой, какой существует и практикуется она сейчас? Понятна мне исповедь католическая («нарушение закона»), но не понятна православная — ни, так сказать, «догматически» (таинство покаяния), ни духовно. В ней очевиднее всего метаморфоза христианства, Церкви. Церковь родилась как реальность, противостоящая и внешне, видимо, и еще больше — внутренне, невидимо, — миру сему. Метаморфоза же ее заключается в том, что она стала постепенно, а теперь уже и окончательно — религиозным «обслуживанием» мира. Изначально таинство покаяния было целиком сосредоточено на одном: на измене Церкви, то есть воплощаемой и являемой ею реальности. Грех осознавался прежде всего как измена «новой жизни», выпадение из нее. Он был разрывом, отпадением, предательством, так же как святость понималась не как «нравственное совершенство», а как «онтологически» верность Христу и Его Царству. Нравственное учение Евангелия — эсхатологично, а не «этично». Сущность греха — не просто нарушение «закона», а отпадение от Бога и от жизни, от подлинного «вожделения». И, во-вторых, сущность его для христиан как измены Христу, отпадения от Него и от Церкви как Им данной жизни. Таким образом, таинство покаяния — это возврат, это возвращение, путем раскаяния, в «новую жизнь», уже данную, уже явленную… Современная исповедь обращена, однако, не на то, не в этом суть ее, а в некоем «моральном» регулировании жизни в «мире сем», регулировании его собственных «законов». Иными словами, таинство покаяния было вначале отнесено не к нравственному закону, а к вере и к греху как отпадению от веры («верующий в Него не грешит»1) (см. все первое послание Иоанна). Теперешняя исповедь есть разговор о нарушениях «нравственного закона», о слабостях и греховности, но без «отнесенности» к вере. И ответ в нем — не о Христе, а что-то вроде «старайтесь побольше молиться…», «боритесь с искушениями…». Как и все в христианстве, таинство покаяния — эсхатологично. Оно есть возврат человека в вожделенное Царство, в «жизнь будущего века». А чем стало оно — я просто не знаю, и как, в каких «категориях» понимать и объяснять это «разрешение грехов» после трехминутного разговора о «слабостях» — тоже не знаю.
О неверии в спасение
«Люди перестали верить не в Бога или богов, а в гибель, и притом вечную гибель, в ее не только возможность, а и неизбежность и потому — и в спасение. «Серьезность» религии была прежде всего в «серьезности» выбора, ощущавшегося человеком самоочевидным: между гибелью и спасением. Говорят: хорошо, что исчезла религия страха. Как будто это только психология, каприз, а не основное — основной опыт жизни, смотрящейся в смерть. Святые не от страха становились святыми, но и в святости — знали страх Божий. Дешевка современного понимания религии как духовного ширпотреба, self-fulfillment… Убрали дьявола, потом ад, потом грех — и вот ничего не осталось кроме этого ширпотреба: либо очевидного жульничества, либо расплывчатого гуманизма. Однако страха, даже и религиозного страха, в мире гораздо больше, чем раньше, только это совсем не страх Божий.» о. Александр Шмеман
Дети часто тонут на глазах у ничего не замечающих родителей
Drowning Does Not Look Like Drowning / Утопление не выглядит таковым
Источник: http://gcaptain.com/maritime/blog/drowni
Перевод crimeanelf
Капитан спрыгнул с кокпита прямо в одежде и поплыл так быстро, как мог. В прошлом спасатель, он не сводил глаз с жертвы и плыл прямо к парочке, плескавшейся между своим катером и берегом. «По-моему, он решил, что ты тонешь», — сказал муж жене. Они только что брызгались и она кричала, но прямо сейчас они стояли на отмели по шею в воде. «Что он делает? У нас всё в порядке», — сказала она раздражённо. «У нас всё хорошо!» — закричал муж, маша капитану, чтобы тот развернулся и поплыл назад. Но капитан продолжал плыть изо всех сил и только рявкнул: «С дороги!» поравнявшись с ошеломлённой парой. Прямо за ними, меньше, чем в трёх метрах, тонула их девятилетняя дочка. Уже над водой, в безопасности в руках капитана, она расплакалась: «Папочка!»
Как капитан с пятнадцати метров понял то, чего не понял родной отец с трёх? Утопление — не барахтание в воде и крики о помощи, как думают многие. Капитан научился распознавать утопление на курсах спасателей и имел большой опыт. Что же до отца девочки, он представлял утопление таким, каким его показывают в кино. Если вы хотя бы иногда бываете в воде или рядом с ней (что можно сказать о большинстве из нас), вам следует убедиться, что все в вашей компании знают, на что обращать внимание, когда кто-нибудь заходит в воду. Пока девочка не заплакала в руках капитана, она не издала ни единого звука. Меня, как бывшего спасателя береговой службы, это не удивило ни капли. Утопление — почти всегда обманчиво тихий процесс. Размахивание руками, брызги и крики, которые так часто изображают в фильмах, почти не происходят в жизни.
Читать далее «Дети часто тонут на глазах у ничего не замечающих родителей»
Конкретный рецепт
Что делать, если положение вещей тебе не нравится и ты хочешь его изменить? Что делать, если ты вообще хочешь хоть как-то поучаствовать в обустройстве жизни в стране и мире? Что делать, если тебе всё-таки уже надоело быть овощем, но ты не знаешь, как перестать им быть?
Собирай единомышленников. Создавай партию. Не можешь создать — к готовой присоединяйся. Хоть так. Само собой, я по нынешним законам не могу рекомендовать тебе какие-либо непарламентские методы борьбы. Но ты начни с парламентских, а по ходу сам разберёшься.
Организуй профсоюз. Хотя бы неформальный. Хотя бы на том уровне, что коллеги не дают начальству друг друга топтать.
Решай задачи — тренируй сообразительность. Оно не самоценно, но оно — как физкультура. Без этого никак.
Много читай. И не Коэльо с Марининой, а литературу, из которой можно почерпнуть полезные знания и верные моральные установки. Если не знаешь, которые верные, думай на эту тему. Спрашивай. Анализируй.
Если твой основной труд интеллектуальный — овладевай ещё и физическим. Если физический — овладевай интеллектуальным. Разбирайся в сопредельных твоей профессии областях. Не останавливайся на этом — расширяй сферу знаний и умений. Без этого ты даже в своей специальности разбираться не будешь. И уж точно не будешь адекватно понимать происходящее.
Читать далее «Конкретный рецепт»
Старые размышления о понятности богослужения (2011)
Нашел в ЖЖ свои старые размышения. Сейчас бы я написал по-другому, но сохраню и этот текст.
По итогам недавних размышлений, чтения статей (в том числе о. Алексия Агапова) и проч. , поделюсь некоторыми тезисами о богослужебном языке. Ни на чем не настаиваю, но думаю именно так:
1) Для большинства новоначальных/неофитов не существует проблемы непонятности богослужения. Большинство с радостью спокойно «вычитают» три канона, последования и пойдут раз в пост причащаться с чувством собственного достоинства, или, скорее исполненного ритуала. И я сам с удовольствием купил себе молитвослов с церковно-славянским шрифтом. Более того, большинство неофитов будут с яростью возражать против любых изменений в «неизменном» богослужении. (К слову, любопытно, что еще в послевоенное время в Москве маленькие девочки в храме снимали платок с головы перед причастием).
Поэтому перевод богослужения на русский язык, помимо очевидной опасности раскола, будет почти наверняка антимиссионерской акцией. Он лишь оттолкнет ищущих в Церкви консерватизма, но новых слушателей не привлечет.
2) Но кроме миссии, есть еще и катехизация. И кроме приходящих в храм, есть уходящие из него. Ведь после первоначального знакомства с православием, человек часто хочет не просто ощущать себя причастным к древней традиции, но и желает эту традицию понимать глубже.
Читать далее «Старые размышления о понятности богослужения (2011)»
Псалтырь в переводе проф. Юнгерова
Из моего ЖЖ.
Ссылку на этот перевод я подсмотрел в издании Толкований на Псалмы свт. Иоанна Златоуста. Там псалмы приведены именно по этому переводу. Не секрет, что Синодальный перевод псалтыри местами достаточно… неказистый что-ли. И молится по нему неудобно, во всяком случае мне. Да и делался этот перевод с еврейского (масоретского) текста, в то время как для христиан всегда образцом была греческая Септуагинта с которой и переводил Юнгеров, учитывавший святоотеческие толкования.
В общем, если вы меня спросите, как сделать язык богослужения понятным, я сошлюсь на перевод Псалтыри проф. Юнгерова. Я не знаю какой это язык: русский ли, церковнославянский ли. Я знаю, что это понятный мне язык, который при этом звучит достаточно близко к славянскому. И знаю тепень, что я практически не понимал (в смысле языка) примерно половину Шестопсалмия, не говоря уж о менее известных псалмах.
Читать далее «Псалтырь в переводе проф. Юнгерова»
Дикая природа России (Wild Russia, 2008)
Замечательный сериал снятый National Geographic
6 Серий о разных регионах страны. Детям надоело, а мне нет 🙂
Камчатка, тайга, Кавказ, Сибирь, Арктика, Первозданные долины.
Основные мысли после просмотра :
1) Какая же у нас в стране замечательная и разнообразная природа
2) Хорошо бы такие фильмы показывать в школе
3) Почему то наша прекрасная природа National Geographic интересует больше чем нас…
(Photo Credit: © NDR Naturfilm/ Parthenon Entertainment)
(Photo Credit: © NDR Naturfilm/ Parthenon Entertainment)