Тоже старая запись 2011 года из ЖЖ. Пускай повисит, может потом переобдумаю.
Наше общество это, прежде всего общество глубокого взаимонепонимания. Почему мы так не хотим услышать друг друга? Почему так желаем сначала вложить в уста сопернику крайнее мнение, граничащее с глупостью, а потом с победным гласом его разоблачить?
Да, из каждого правила есть исключения. Но обсуждая исключения мы никогда не найдем правило. Физика Аристотеля в том и заключалась, что каждая вещь уникальна и никаких правил быть не может. И существовала так тысячелетиями. А материальная точка Галилея, абсолютно гладкая поверхность, бесконечно тонкая нить – абсурд, ее никто никогда не видел. Но следует ли это, что Галилей был неправ своими законами/поучениями? Неужели мы можем говорить лишь о мириадах конкретных тел, но не можем делать никаких обобщений… Средневековый спор номиналистов и реалистов вновь в разгаре
А главная проблема в том, что большинство участников дискуссии хорошие, искренние. И они в целом-то держатся адекватных взглядов. Но как только начинается полемика, их тут же разносит в разные стороны. Исчезает желание услышать друг друга, понять своего оппонента… И протопоп Авакум и патриарх Никон в начале хотели одного и того же – возрождения благочестия и, в том числе, исправления богослужебных книг. Но вместо того, чтобы договорится…
Сейчас вот всех в очередной раз лихорадит по поводу юбок в храме и в жизни. И опять общие разговоры про злых бабушек выгоняющих девочек из храма. Да никто с этим и не спорит. Никто не спорит, что нецерковный человек может быть гораздо «моральнее» Церковного. Да и не толстовцы мы, чтобы ставить знак равенства между нравственностью и религиозностью. Первым в рай вошел бандит покаявшийся, а не глава добровольческого движения… Но неужели не очевидна разница между девочкой первый раз зашедшей в храм и супругой священника? Между не читавшим Евангелие и знающим его наизусть?
Римская кафедра осудила номинализм, и не зря. Потому что крайний номинализм убивает все. Убивает науку, убивает проповедь, убивает любое позитивное высказывание. Ведь на каждое высказывание, тезис, постулат есть свое «но». Но почему общепризнанное «исключение подтверждает правило», сегодня отвергнуто. Может потому, что современное общество вообще отрицает правила? Отрицает Истину, ставя на ее место лишь маленькие частные истины, которым нет числа? Да, крайний реализм, крайние обобщения не лучше. Но никто же и не зовет вдаваться в крайности.
Как быть христианам в современном обществе? Где та грань между «быть в мире» и «быть не от мира»? И, главное, почему попытка обсудить эту грань выливается в обвинения в совершенной неотмирности или, напротив, слиянии с миром сим? Почему попытка выяснить что-то в кругу «единомышленников» сваливается в обвинения друг друга в нетолерантности?
Ну а теперь к любимому. «Я же имею право одеваться так». Да имеешь, конечно имеешь. Мы все имеем право делать все что угодно. И за все дадим ответ. И, конечно, у каждого «своя судьба, свои судьбы, своя боль». Но Евангелие у нас одно и то же. Но Нагорная проповедь одна и та же для миллиардов человек. И мы ответим перед Богом не только за себя, но и за тех кто был рядом с нами.
И проблема эта во все века неизменна. И более полутора тысяч лет назад говорил св. Иоанн Златоуст «Если же ты будешь назирать чужую красоту, то оскорбишь и жену свою, отвращая от нее глаза свои, и ту, на которую смотришь, так как касаешься ее вопреки закону. Пусть ты не коснулся ее рукою; но ты коснулся своими глазами. Вот почему и такой поступок признается прелюбодеянием и прежде будущего мучения еще и в настоящей жизни повергает человека немалому наказанию. В самом деле, вся внутренность наполняется беспокойством и смущением, поднимается великая буря, возникает ужасная болезнь, и участь человека, претерпевающего все это, ничем не лучше участи пленных и заключенных в оковы. Притом нередко та, которая пускает смертоносную стрелу, удаляется от пораженного, а рана остается надолго; или справедливее, не она поражает тебя стрелою, но ты сам наносишь себе смертельную рану, смотря любострастными очами. Говорю это для того, чтобы оправдать целомудренных женщин. Но если кто из них украшает себя для того, чтобы привлечь на себя взоры встречных мужчин, такая женщина, хотя бы никого не уязвила своею красотою, подвергнется величайшему наказанию. Она уже приготовила отраву, растворила яд, но только никому не успела поднести отравленной чаши, или вернее, — она уже и подносила эту смертоносную чашу, но только не нашелся желающий выпить ее.»
И проблема не в юбке, брюках или платке на голове. «Он (Христос) нигде не осуждает плоть, но везде обвиняет развращенную волю. Не глаз твой смотрит, а ум и сердце.» Нужно спрашивать себя не только «что я делаю», но и «зачем я это делаю». Почему я хочу одеваться так, а не иначе? Что я хочу этим выразить? Хочу ли я этим что-то сказать окружающим? ( например,что мое православие православнее православия всех православных?) А в ответ лишь повторяется из раза в раз «вот девушка бежала мимо храма, решила зайти, была в брюках, как ей быть?» Так никто с этим и не спорит, речь вообще не о том…
А номинализм мыслит в ключе: «Некоторые из бывших сатанистов приходят после в православие, значит у православия и сатанизма много общего и мы не должны осуждать сатанизм.» Вам не нравится сатанизм? Ну так не будьте сатанистами и не трогайте окружающих. И даже не пытайтесь обсуждать сатанизм, потому что у каждого сатаниста своя судьба, своя трагедия, своя боль.
PS А в этом безумном холиваре самое грустное, что матушку Аню большинство так и не захотело услышать. И не захотело понять ее вопрос. Именно вопрос, а не осуждение всех и вся. Но вопросы, особенно неудобные, у нас задавать не принято…